Словосочетание «immersive theatre» одинаково переводят как «театр полного погружения», так и калькой «иммерсивний театр». Оба термина достаточно слабо укоренены в русскоязычной практике, и мы в данной работе будем использовать второй вариант.
Наталья Авербух в книге «Психологические аспекты феномена присутствия в виртуальной среде» дает следующее определение понятию иммерсивний — «обеспечивающий полный эффект присутствия, погружающий в (виртуальную) среду». Также можно экстраполировать и на художественную, уже — театральную среду.
Популярность иммерсивного театра в мире начала расти с начала XXI века. Данный термин стал широко распространен для обозначения театральных практик, которые активно используют для создания своих работ окружающую среду, установки, которые заставляют зрителей передвигаться сквозь пространство и в разной степени вовлекают их в действие. То есть иммерсивний театр по определению включает в себя променад-театр и сайт-специфик театр. Зрители попадают в пространство пьесы наравне с актерами. Пространство, физические интерьеры и движение по ним зрителей становится частью драматургии, частью театрального опыта. Леман отмечал, что пространство может становится «своего рода самостоятельным действующим лицом». (Леман, 2013, 121). Иммерсивние спектакли — именно тот случай.
Согласно теории Софи Нільд (Sophie Nield) театр перенял эту практику по музейной сферы, в которой она появилась уже в 1980-1990-х. По ее мнению, именно музейные кураторы первыми придумали помещать посетителей не просто в экспозицию, а внутрь целостного «опыта», в пространство, наполненное не только артефактами, но и вымышленным реквизитом, дополненное запахами, звуками и даже актерами, которые играют викингов, слуг или аристократию (Nield, 2008).
К данному направлению можно отнести любой спектакль, в котором зрители находятся внутри пространства действия, и телесно вовлечены в него. Иногда зрителей проводят из одной локации в другую (Гоголь-Центр «Сталкер», Театр Наций «Шекспир-Лабиринт»), и структура спектакля жестко обречена. Иногда они изучают локации самостоятельно (ЭТИМ. «Норманськ»), в этом случае зрители сами создают свои спектакли. Кстати, квест на 12 человек доступен на страницах нашего специализированного сайта.
Немного подробнее рассмотрим понятие «погружения». Любое произведение искусства всегда двусоставно: это форма, в которой заключено содержание. Через акты смотрения, чтения, слушания зритель проникает внутрь произведения. Постижение произведения искусства — это само по себе погружение, будь то традиционный спектакль, книга или станковая живопись. Мы стремимся попасть внутрь произведения искусства, найти что-то внутри.
Однако книга или картина имеют физические границы: обложка, рама. И когда мы используем слово «погружение» погружение в книгу — это метафора, то же касается и традиционного театра: его рамка — пределы сцены. Созданию иллюзионистских «спектаклей-вещей», независимых от присутствующей аудитории, отделенных от нее «четвертой стеной», способствует сама модель организации театрального пространства — «сцена-коробка», изобретенная в Италии, в XVI в., которая и по сей день остается доминирующей. «Сцена-коробка» организует пространство в соответствии с принципом дистанции, центральной перспективы, открытой в изобразительном искусстве в XIV в., и возведение всего мира до некоторого куба, который и выступает в роли целого мира. Но в иммерсивном театре зритель, действительно, в буквальном значении движется внутри физического пространства работы. Участник погружен, окутан, окружен этим произведением.
Пионеры жанра — британские театральные компании Панчдранк (Punchdrunk, по-русски — «пьяный Панч»; Панч — это английский Петрушка), Belt-up, Шунт (Shunt) и мечтайдумайговори (dreamthinkspeak). Остановимся на первых: за короткое время Панчдранк стали беспрецедентно популярны: их первые спектакли «Фауст» («Faust», 2006 г.) и «Маска Красной Смерти» («Masque of the Red Death», 2008 г.) были сиграни для 70 тысяч человек. В последующие годы команда занялась международными проектами «Макбет» («Macbeth», 2009 г.) и «Больше не спать» («Sleep No More», 2009 г.) идут в Нью-Йорке, их посетило уже более 200 тысяч человек. Блоггер Мэтью Кук называет команду «бриллиантом нового Британского театра» и определяет их статус как культовый (Cook, 2013). Они «сломали все старое разделение между театром и живым искусством, между театром и галереей, между текстовым, визуальным и физическим» (Gardner, 2007). Теоретики не устают спорить о их эстетику, со стороны традиционного театра ощущается враждебность, а публика по-прежнему принимает их восторженно. Сейчас спектакли Панчдранка является мейнстримом.
Главный пафос иммерсивного театра, которым занимается Панчдранк — демократичность. В их проектах как раз нет посредника, который бы руководил перемещениями зрителей. Каждый зритель выбирает свой путь, что он испытывает, и как он испытает это. Феликс Баррета режиссер и один из основателей команды заявляет, что каждый участник конструирует свой собственный нарратив, «как снимает собственный фильм» (Punchdrunk, 2013). Таким образом, именно на зрителей ложится ответственность за тот спектакль, участником которого они станут.
Леман, характеризуя постдраматический театр отмечает: «Компенсаторная функция драмы, которая была призвана дополнить хаос реальности некоторым структурным порядком, оказывается здесь обращенной; желание зрителя хоть как-то сориентироваться намеренно отвергается как несостоятельное. И если принцип единого драматического действия здесь отвергнут, то это сделано во имя попытки представить такой ряд событий, где есть место выбору и решению зрителей» (Леман, 2013, 143). И спектакли Панчдранка и «Норманс» вписываются в парадигму постдраматического театра.
Панчдранк заявляют, что их спектакли — «игровая форма иммерсивного театра, который отрицает пассивное покорение аудитории». На смену зрителю-созерцателю приходит «смелый» зритель-участник. Юрий Квятковский, один из создателей независимой театральной компании Цирк Шарля ла Тана и режиссер спектакля «Норманськ», который явно сделан под большим впечатлением и влиянием работ Панчдранка так описывает свое знакомство с ними: «… когда попадаешь на «Punchdrunk» — невозможно остаться в стороне. Мы были у них. Так круто это сделано! Такой синтез кино, театра — всего» (Ивашкин, 2015).
Иммерсивний театр разрушает иерархию привычную для традиционного театра, где соответственно к богатству человек покупает себе более или менее престижное место. Престижность, соответственно, определяется полнотой обзора, которое то или иначе место может предоставить. В этих же спектаклях лучшие куски с наиболее выгодной позиции видит не самый богатый, но самый «смелый» зритель.
Понятие «смелый» использует Феликс Баррета в своих советах зрителям, как нужно вести себя во время спектакля:
Исследовать здание самостоятельно. Даже если ты пришел с друзьями, надо оставить их.
Если ты хочешь действия и истории, найди персонажа и следуй за ним.